ВЫБОРЫ КАК НАДСТРОЙКА НОВОЙ ГРАЖДАНСКОЙ СТРУКТУРЫ: ДИНАМИКА И ВЫЗОВЫ Автор: МИРЧЕВ М.С.
Нынешние выборы очевидно имеют новые политические и идеологические измерения. Прежде всего, они в прямой зависимости от глобальной нестабильности и по сути начавшейся Третьей мировой войны. Я не дипломат и могу говорить о фактической войне прямо. Речь идет о нарастающей интенсивности глобального столкновения между США и Россией, иначе говоря, – между имперским центром мира после 1991 года (США и их западных периферий), с одной стороны, и с другой, растущим новым мировым лидером общественных трансформаций и соответствующего нового многополюсного мирового порядка (с решающей ролью России и в перспективе Евразийского Союза). Болгария вовлечена в турбулентность этого конфликта. К сожалению власти Болгарии превращают нас в фронтовую страну, против желания болгарского народа. Но эта другая тематика. Здесь важно подчеркнуть, что все это является бесспорным макро-общественным контекстом предстоящих выборов. Более того, у них чрезвычайно значимые и другие параметры – прежде всего моральные и гражданские. Новые параметры политических выборов находятся в прямой зависимости от драматических преобразований в гражданской структуре общества. Прежде всего, следует иметь в виду экстремальность демографического кризиса. Причем, надо принимать во внимание не только его количественные, но прежде всего его качественные характеристики – не столько численность населения, сколько его структуру и воспроизводство этой структуры. Например, в Болгарии экстремально увеличивается доля неграмотных и малограмотных граждан и на этой основе можно сказать – доля примитивных маргинальных общин. Все они становятся не просто проблемой для реальной демократичности выборов, но уже мобилизуются и как организованная и агрессивная анти-демократическая сила. Создают базу новым „неофеодальным” и даже „рабовладельческим” партиям. В том же русле и новое переселение народов (2014-2016), принявшее форму многомиллионной волны исламских беженцев в сторону Европы. Она является мобилизованной в религиозном плане и имеет силу политического взрыва. Она профессионально организована и щедро финансируется. Очевидно, она выполняет стратегические задачи гибридной войны, направленной против христианства и объединенной Европы, в частности против Болгарии и христианских стран на Балканах, и, конечно, против православной России. Это волна нынешней исламской иммиграции чрезвычайно резко и сильно ломает цивилизационную структуру наших христианских и европейских обществ; путем этого переселения миллионов в наши общества привносится агрессивная чужеродная и чужая диаспора. Их невозможно интегрировать. В своем большинстве, они этого не хотят и не могут. Они концентрируются в своих гражданских „серых зонах” – вне всякого эффективного контроля со стороны государственных органов и администрации. По существу, речь идет о дополнительном экстремальном РАЗЛОМЕ гражданской структуры общества. В системном итоге стратификационная пирамида общества круто меняет свой профиль, степени ее поляризации уже невыносимы, массовая бедность становиться малограмотной и примитивизуеться с цивилизизационной точки зрения. Речь идет прежде всего о накоплении на дне этой пирамиды так называемых гетто-примитивных сообществ меньшинств, включая новые агрессивные исламистские диаспоры. Все это является „основой основ” экономического и политического процесса. Он действует в основе экономического БАЗИСА общества, поднимает вопрос о гражданском барьере на пути модернизации экономики, повышения производительности труда в целом, а также и о значительном большинстве населения, которые является иждивенцами на содержании общества, которые отказываются работать, не интегрируются в рабочую силу, не делают свой вклад в рост общественного блага. Более конкретно, общество поражено двумя социальными разломами. Они взаимно усиливают свой деформирующий эффект и накапливают свой потенциал деградации. Первый разлом формируется по линии предельной бедности и обнищания большого процента населения. Это так называемые „социально исключенные”, «исключенные» из-за их деградирующей бедности и высокой степени люмпенизации и криминализации. В Болгарии, после 27 лет „демократического и свободного развития” доля этого населения уже превышает 22% – три десятилетия тому назад их было не больше 1,5-2%. Второй дополнительный разлом формируется по линии исламских анклавов, их разрастания и общественной агрессивности. Они являются нетрадиционными для Болгарии. К сожалению, в последние годы намечается прорыв в этом направлении – прорыв к исламистской радикализации. Это происходит в связи с активным воздействием сепаратистских исламских фондов. Идет процесс формирования открыто протурецкой сепаратистской партии (ДОСТ). Особый риск порождается от фактически бездействующей государственной границы, беспомощной перед лицом возможных волн исламских беженцев/иммигрантов. Тут следует сделать акцент на том, как все это сказывается на процессе демократизации, на законности в ходе выборов, на их итогах, на политических выборах в качестве процесса, протекающего в „надстройке общества“? Можно подвести итог, что в Болгарии уже накоплена критическая масса социального разлома – и мы уже на пороге НЕвозможности проведения демократических выборов, в результате которых законными средствами выигрывали бы нормальные гражданские партии. НОВАЯ ГРАЖДАНСКАЯ СТРУКТУРА – основа основ реальной политической надстройки Здесь я привожу данные о динамике преобразования гражданской структуры в Болгарии – какой она стала к 2011 году, начиная с 2001 года и еще раньше с 1986 года. Каким образом изменились структура, стратификационный профиль общества в течение 27-летнего перехода из „развитого социализма“ в „неолиберальный капитализм“? Особый интерес представляет вопрос, какая его часть выступает в качестве гражданской основы для модернизации экономики и демократичной политической надстройки? И какая его часть выступает в качестве гражданской основы для „неофеодальных” и „рабовладельческих” партий? Все это имеет исключительную важность. Демократические партии движут общественный процесс к развитию. Тут наиболее важный вопрос, откуда у них гражданская мощь? И наоборот, ныне формирующиеся и усиливающиеся „неофеодальные” и „рабовладельческие” партии делают поворот назад – продвигая немалую часть общества к примитивизации и трайбализму, к брутальному патриархату и рабству женщин и детей. И все это в XXI веке. Общественный процесс в Европе уже раскололся на развитие и деградацию, на цивилизационный прогресс против цивилизационного упадка. Именно на этой основе возникает вопрос о том, с какими вызовами сталкиваются главные партии и каковы их успехи или поражения в процессе выборов. Тут возникает вопрос о содержании «левого» и «правого» сегодня, о разных формах популизма и о его нынешних выборных успехах. Возникает вопрос о криминализации процесса выборов в Болгарии – к сожалению, сказано точно – криминализации и мафиотизации последних лет. Также и о мусульманских и исламских меньшинствах и о жизненности европейской демократии. Возникает вопрос о демократии в качестве наружной упаковки с выродившимся содержанием. Все это в целом практическая угроза возвращения и деградации к „новому средневековью“ вместо вступления на путь экономической модернизации и развития общества. Эмпирические данные за 2011 год – это сегодняшний стратификационный профиль общества. За 2001 год – каким он был после конца Перехода от „развитого социалистического общества” к „неолиберальному дикому капитализму”. И еще далее во времени, за 1986 год – это общество „среднего класса” в середине 80-х годов в Болгарии. 
Я привожу динамику стратификационного профиля Болгарии на основе собственных эмпирических исследований, проведенных моим социологическим агентством АССА-М (Агенция социальных исследований и анализов). Используется стратификационная модель с десятью слоями. Респонденты сами позиционируют себя и свои семьи: где они находятся в 2011 году, где они были в 2001 году и еще раньше – в 1986 году (см. фиг. 1).
Профили показывают стратификационную динамику наличного населения в Болгарии в целом. С чего начинало наше общество в конце 80-ых годов и до чего дошло в период кризиса последних лет?Вы видите стартовый стратификационный профиль 80-ых (см. фиг. 2). Типичное общество „среднего класса“ – с большим процентом элиты, с массовым высоким и средним слоем среднего класса, с повышенной позицией массового чиновничества и „рабочего класса“, без особо глубокой нищеты, существует лишь небольшой сегмент крайней нищеты и гетто-исключения. После экономических шоков и гражданских потрясений 1990-х годов, в 2001 году видно, как вся пирамида круто низвергается вниз. Это эффект „Перехода к новому богатому и демократическому капитализму”. На вершине остается лишь немногочисленная элита. Высший и средний слой среднего класса свертываются экстремально. Низкий средний класс падает вниз. Глубина нищеты резко возрастает, дно пирамиды начинает заполняться массовыми слоями. Но, несмотря на провал стратификационного профиля к 2001 году, у тогдашнего общества все еще имеется неплохая социальная сплоченность. Все ещё существует гражданская основа для модернизации экономики, имеется энергия для сопротивления рисковым внешним силам и против внутренней криминализации. 
Вот почему в течение первого десятка лет ХХІ века в Болгарии замечалась хозяйственная оживленность, доминировал оптимизм, эмиграция стихла, увеличилась масса небольшого и среднего предпринимательства. Поверхностная причина – это принятие Болгарии в Европейский Союз и первые два годы позитивных ожиданий в связи с этим (2007-2008 г.г.). Но более глубокой причиной было существование все еще здоровой гражданской структуры, перевес средних слоев, остававшихся выше черты деградирующей бедности и нищеты.Но этот „розовый период“ исчез в результате кризиса, обрушившегося на Болгарию в 2009 году. И вот, посмотрите на результаты. Уже в 2011 году социальный провал и деградация стали поистине экстремальными (см. фиг. 3). Элита растаяла до немногочисленной кастовой группы. Огромная часть среднего класса утратила свой статус и критически обнищала, он стал панически нестабильным. „Рабочий класс“ массово стал утопать в глубокой нищете, которая лишает людей мотивации и толкает их на всякого толка люмпенизацию. Дно пирамиды переполнилось слоями-изгоями. Это касается 40% населения. Гетто стали разрастаться, словно эпидемия. А самым страшным стало то, что они взяли верх на территории многочисленных городов и сельских районов. Как это выглядит? Можно сказать, что это чистой пробы социальный апокалипсис – успешно продуцированный апокалипсис в развитой и цивилизованной Болгарии, какой она была 27 лет тому назад. ПРОФИЛИ ядра нации и двух меньшинств 
В качестве дополнения укажем динамику специфических профилей ядра нации – православных болгар, по сравнению с динамикой профилей двух проблемных меньшинств – болгарских турок и цыганского меньшинства. Сравниваются профили за 1986 год и 2011 год (см. фиг. 4 и фиг. 5).Четко видна резкая деградация профиля болгарских турок – параллельно с профилем болгар, но в гораздо большей степени. Отчего это? Это является гражданским следствием неофеодальной политики, проводимой в земледельческих районах Болгарии с преобладающим мусульманским населением. Эти районы были полностью лишены промышленности, их интеллигенция была вынуждена мигрировать и эмигрировать, эти районы были завоеваны в демографическом плане. 
В течение 25 лет там существовала лишь одна доминирующая партия – протурецкая и по существу сепаратистская – ДПС (Движение за права и свободы). После 2012-го года возникла еще одна – НПСД (Народная партия за свободу и достоинства), а в 2016-ом – еще одна – ДОСТ (Демократы за ответственность, свободу и толерантность). Ислам в этих районах стал политическим инструментом и быстро превращается в радикальный.Еще более трагически произошла деградация болгарских цыган. Более 70% деградирующей нищеты, по меньшей мере 50% цыган живут в сегрегированных гетто, больше 60% – в неграмотности, существует огромная безработица, примитивная семейная и общественная зависимость женщин и детей, массовая криминализация. От таких гражданских профилей нельзя ожидать ничего иного, кроме феодализации (на основе ситуации болгарских турок) и даже возвращения к некоторым формам социального рабства (на основе ситуации гетто-цыган). Во время выборов злоупотребление этими общностями становится расширяющаяся рискованная практика. Ведь „бытие определяет сознание“, а затем это сознание определяет поведение. СОЦИАЛЬНЫЙ БАЗИС „классовых” и популистских партий На основании перемен в базисной гражданской структуре я пытаюсь идентифицировать ту часть стратификационного профиля, которая является „социальным базисом” левых и правых партий. Каким образом эти два гражданских сегмента политической идентичности и активности или, иначе говоря, классовой и идеологизированной активности, снижают свою роль в ходе выборов? Снижают свою роль за счет возрастания политического популизма и иррациональности? И этим пользуются партии „бизнес-прагматиков” и лидеров с популистской „харизмой”, искусственной телевизионной «харизмой». 
Здесь я показываю свертывание доли одних партий за счет других в ходе выборов в Парламент в период 1994-2014 г.г. (см. фиг. 6) Оценка проделана с учетом всей условности разделения партий на две группы: с одной стороны – условно „классовых партий“ с сегментированной профессионально-сословной социальной базой, с идеологическим профилем и акцентами в политике, с публичном самоопределением в качестве „левых“ или „правых“, с соответственной политической и властной биографией, и с другой стороны – популистских партий, подвергающих атаке в первую очередь эмоции и повседневные проблемы электората, часто меняющих свои принципы и ценности, свой вид, обещающих много, а затем, добившись власти, делающих совершенно иное.Можно заметить, что в 90-е годы в Болгарии по существу имелись классическая двухпартийная и двухполюсная политическая модель и переход власти из рук одних в руки других. После 2001 года на сцену вступили массовые и мощные популистские партии, заменившие политическую культуру политиков, а с тем – и политические восприятия и рефлексы электората. В кризисные 2013-ый и 2014-ый годы эта тенденция усилилась и превратилась в политический процесс безоглядной демагогии и тотального телевизионного популизма. „Телевизор и образ“ одержали победу над „холодильником и реальностью“. В такой пропагандной ситуации выборы выигрывают цензура в СМИ, циничный политический маркетинг, грубая манипуляция общественным сознанием. В таких условиях прорыва можно добиться лишь по линии национализма и патриотизма. Однако, надо отметить, что речь идет не о популистских националистических партиях (в настоящее время в Болгарии их по меньшей мере три), а о смелых и последовательных, подлинных националистических партиях. Энергии для такого прорыва в Болгарии уже накопилось достаточно, накопилась критическая масса. Но мы все еще далеки от перемен в общеполитическом плане и от нового баланса между политическими силами. ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ голосование и минимальный ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНЗ В заключение отмечу два из важнейших акцентов в ходе нынешних законодательных дебатов в Болгарии. Первый акцент, это обязательное голосование. Голосование не только как конституционное гражданское право, но и как гражданская обязанность – в условиях общественной нестабильности и критически низкой избирательной активности. Второй акцент – право на голосование, но только при наличии минимального уровня образования? Речь идет о лишении права на голосование лиц без законченного основного образования. Это было бы весьма резонно если соблюдать нашу Конституцию. Там регламентирована обязанность каждого гражданина Болгарии закончить 8-ой класс и посещать школу до 16-летнего возраста. Это является индикатором, достиг ли человек минимального гражданского порога/уровня функциональной грамотности в условиях современных демократических выборов. Здесь демократия вновь рассматривается не только со стороны прав и свобод (что, по сути, является детской болезнью начала демократических преобразований), но и со стороны гражданских обязательств и национального долга для устойчивости общества и силы национального государства. С виду это – „анти-демократические“ меры. Но они уже обсуждаются как крайне необходимые оздоровительные меры – перед лицом угрозы вырождения демократических выборов со стороны неграмотного и религиозно-фанатизированного населения, со стороны общин, состоящих из такого населения, со стороны цыган и мусульман в Болгарии. Процент этих двух частей электората становится уже слишком высоким. В ходе многих выборов (местных и национальных) они становятся сегментом, определяющим конечный результат. Причем этот сегмент избирателей подвергается мощной манипуляции со стороны неофеодальных, корпоративных и криминальных структур. Это подрывает и искажает процесс демократических выборов. Государство после 2009 года практически поддерживает этот процесс, вместо того, чтобы остановить и ограничить его (согласно своим конституционным обязанностям, с учетом Закона и функций полиции, суда и Правительства). 
С 2001 по 2014 г.г. доля криминально контролируемого голосования возросла от 2% до 20% (см. фиг. 7). В большинстве случаев тут речь идет о малограмотных и гетто-общинах.Необходимо как можно скорее остановить этот фактор выборов и радикальным образом сократить подобную выборную практику. Как сказано выше, намечаются две эффективные контрмеры: обязательное голосование и минимальный уровень образования для того, чтобы иметь право на голосование. В поддержку этого выступает все больше голосов и аргументов. В зеркале изменений стратификационого профиля общества и формирующейся на этой гражданской основе структуре партий и характер их реальной политики в нынешней ситуации ясно видно, в какой сложный клубок переплелись проблемы выборов 2016-го года. Ситуация становится критической для выживания реальной демократичности процесса выборов, для адекватного структурирования избранных на власть партий, а также для обеспечения национальной безопасности. Во время критической ситуации приходится искать смелые и радикальные решения. Россия по-лидерски придерживается именно такого пути. Нам в Болгарии пока что не удается побороть разрушительные тенденции. Но я уверен, что мы подыщем свою формулу успеха в борьбы с этим и добьемся своего нового Возрождения. Список литературы 1. Горшков, М. К. Богатые и бедные в постсоветской России. // Федеральный справочник, т. 8, ЦСП, 2004, с. 477-486. 2. Горшков, М. К. Общественные неравенства как объект социологического анализа. // Социологические исследования, № 7, 2014, с. 20-31. 3. Мирчев, М. Преструктуриране на политическото пространство и властовата география. // В сборник: Преструктуриране на политическото и идеологическото пространство. УНСС, София, 2015, с. 15-47. 4. Мирчев, М. Вълната от „бежанци” през Балканите към центъра на Европа: цивилизационна заплаха и риск за България. // Политологията пред глобалните и националните предизвикателства в началото на XXI век. Сборник. УНСС, София, 2016, с. 169-194. 5. Чуков, В. ДАЕШ: (не)ислямска държава. Изток-Запад, София, 2016. Стр. 400. 6. Тодоров, Ц. Страхът от варварите. Подвижните пясъци на цивилизацията и варварството. Изток-Запад, София, 2009. Стр. 298. 7. Brzezinski, Z. Strategic vision. America and the crisis of Global power. Basic Books, United States, 2012. Pp. 288. 8. Fukuyama, F. Political order and political decay. From the Industrial revolution to the globalization of democracy. New York, 2014. Pp. 658. 9. Minc, A. Le Nouveau Moyen Age. Paris Gallimard, 1995. Pp. 249. 10. Lash, C. The revolt of the elites and the betrayal of democracy. W. W. Norton & Company, New York, London, 1995. Pp. 276. 11. Piketty, T. Capital in the Twenty-first century. Belknap Press, Cambridge, 2014. Pp. 696. 12. Rothkopf, D. Superclass. The global power elite and the world they are making. London, 2008. Pp. 376. 13. Stiglitz, J. Freefall: America, free markets, the sinking of the world economy. United States, 2012. Pp. 518. 14. Stiglitz, J. The price of inequality: how today’s divided society endangers our future. United States, 2012. Pp. 560. POLITICAL ELECTIONS AS A SUPERSTRUCTURE ABOVE THE NEW CIVIL STRUCTURE: DYNAMICS AND CHALLENGES Author: MIRCHEV, Mihail Stoyanov
References 1. Gorshkov, М. К. Bogatyie i bednyie v postsovetskoi Rossiy. // Fereralnyi spravochnik, T. 8, TsSP, 2004, с. 477-486. [Gorshkov, М. К. The rich and the poor in post-Russian Russia. // Fereralnyi spravochnik, T. 8, TsSP, 2004, p. 477-486.] 2. Gorshkov, М. К. Obshtestvennyie neravenstva kak obekt sotsiologicheskogo analiza. // Sotsiologicheskie issledovanija, № 7, 2014, s. 20-31. [Gorshkov, М. К. Social inequalities as an object of sociological surveys. // Sotsiologicheskie issledovanija, № 7, 2014, p. 20-31.] 3. Mirchev, М. Prestructurirane na politicheskoto prostranstvo i vlastovata geographia. // Prestrukturirane na politicheskoto i ideologicheskoto prostranstvo. UNSS, Sofia, 2015, s. 15-47. [Mirchev, М. Restructuring of political space and geography of power. // Restructuring of political and ideological space. UNWE, Sofia, 2015, p. 15-47. 4. Mirchev, М. Valnata ot “bejanci” prez Balkanite kam centara na Evropa: civilizacionna zaplaha i risk za Bulgaria. // Politologiata pred globalnite I nacionalnite predizvikatelstva v nachaloto na XXI vek. UNSS, Sofia, 2016, s. 169-194. [Mirchev, М. The wave of “refugees” from the Balkans to the center of Europe: civilizational threat and risk for Bulgaria. // Political science facing the global and national challenges in the beginning of XXІ century. UNWE, Sofia, 2016, p. 169-194. 5. Chukov, V. DAESH: (ne)islyamska darjava. Iztok-Zapad, Sofia, 2016. S. 400. [Chukov, V. DAESH (un)islamic state. Iztok-Zapad, Sofia, 2016. Pp. 400.] 6. Todorov, Ts. Strahat ot varvarite. Podvijnite pyasaci na tsivilizatsyata I varvarstvoto. Iztok-Zapad, Sofia, 2009. S. 298. [Todorov, Ts. The fear of Barbarians. The quicksands of civilization and barbarism. Iztok-Zapad, Sofia, 2009. Pp. 298.] 7. Brzezinski, Z. Strategic vision. America and the crisis of Global power. Basic Books, United States, 2012. Pp. 288. 8. Fukuyama, F. Political order and political decay. From the Industrial revolution to the globalization of democracy. New York, 2014. Pp. 658. 9. Minc, A. Le Nouveau Moyen Age. Paris Gallimard, 1995. Pp. 249. 10. Lash, C. The revolt of the elites and the betrayal of democracy. W. W. Norton & Company, New York, London, 1995. Pp. 276. 11. Piketty, T. Capital in the Twenty-first century. Belknap Press, Cambridge, 2014. Pp. 696. 12. Rothkopf, D. Superclass. The global power elite and the world they are making. London, 2008. Pp. 376. 13. Stiglitz, J. Freefall: America, free markets, the sinking of the world economy. United States, 2012. Pp. 518. 14. Stiglitz, J. The price of inequality: how today’s divided society endangers our future. United States, 2012. Pp. 560. | ||||||
Пълният текст на доклада може да прочетете ТУК | ||||||
| Обратно към началото |
Аннотация: Политические выборы – это процесс в „надстройке общества“. В основе экономики как „базиса общества“ находится гражданская структура как основа общественной системы. Речь идет о стратификационной пирамиде и степени ее поляризации, о накоплении на дне этой пирамиды так называемых гетто-примитивных сообществ и сегрегированных меньшинств, включая новые агрессивные исламистские диаспоры. | ||
|
Препоръчай
| Tweet | |
Национална конференция